свобода воли и наука постмодерна

На Science Blogs критически обсуждают расхожее утверждение, что прогресс в нейрофизиологии означает последовательное сужение представлений о свободе воли. На самом деле, как замечает автор записи, понимание взаимосвязи между генетическими факторами, влиянием среды и когнитивной поведенческой инициативой субъекта может как убедить одних в том, что свободы воли нет, так и убедить других в том, что свобода воли есть. Вообще, я считаю, что вопрос о свободе воли это как раз один из тех вопросов, на которые наука в принципе не может дать исчерпывающих ответов. Каждый, кого занимают подобные вопросы, может лишь объединить некоторые научные факты со своей личной аксиоматикой и таким образом составить свое мнение. В этом, как утверждает Стивен Тулмин, и есть отличие "науки постмодерна" от "науки модерна" -- речь идет не о "мультикультурализме", но об осознании принципиальной невозможности использования научного метода для разрешения этических, моральных или метафизических проблем. Такой взгляд был присущ гуманистам Возрождения, -- Эразму Роттердамскому или Монтеню, -- но, благодаря определенным историческим факторам (Реформация и Контрреформация, Тридцатилетняя Война и т.д.), был отброшен на заре Нового Времени. Лейбниц, скажем, всю жизнь работал над созданием Characteristica Universalis, универсального философского языка, с помощью которого можно было бы логически разрешать теологические и философские диспуты; однако подобный идеалистический экуменизм был скорее редкостью, чем общим правилом. Основное различие между гуманизмом Возрождения и рационализмом Нового Времени в том, что рационалисты, как католики, так и протестанты, искали "логического" обоснования истинности одной теологической доктрины и ложности всех других, в то время как гуманисты брали за отправную точку принципиальную амбивалентность логико-эмпирических систем в отношении метафизики, этики и морали.